Первоочередные цели нации
В первых числах июня 1969 г. в стенах конгресса США была проведена специальная конференция, посвященная вопросам финансирования «первоочередных целей нации». Начиная с 50-х годов, отмечалось в принятой ею резолюции, министерство обороны исходило из предположения, что именно США будут инициаторами начала ядерной войны. В соответствии с разработанным в Пентагон с сценарием американские ракеты должны были достигнуть и поразить цели на советской территории раньше, чем советские ракеты ответного удара могли бы подняться в воздух. Однако, с явным раздражением констатировалось в резолюции, Пентагон, затратив на решение этой задачи миллиарды и миллиарды долларов, оказался так и не способен предложить здесь какие бы то ни было эффективные меры или средства.
Напрасные упреки. Пентагоновцы совсем не зря просиживали за своими столами, и под «медными касками» уже вызревали кое-какие идеи. Вскоре в их головах оформилась и целая концепция, получившая известность как1 концепция «тактики прикола» советских ракет ответного удара одновременно с нанесением по СССР «первого удара». Ее основная идея заключалась в том, что если удалось бы задержать старт советских ракет на время, необходимое для преодоления американскими МБР расстояния, отделяющего их боевые позиции от целей на территории СССР, то советские ракеты ответного удара вообще никогда не смогли бы уже подняться в воздух, так как были бы уничтожены в своих шахтах.
Для достижения этого предлагалось, чтобы одновременно с началом ракетноядерной атаки против СССР зоны расположения советских МБР подверглись воздействию ракетного обстрела с подводных лодок-ракетоносцев. Созданная таким образом огневая завеса и обеспечила бы желаемый эффект «прикола» советских ракет ответного удара вплоть до включения в «игру» основных сил американского стратегического командования.
Однако для претворения в жизнь подобной тактики потребовалось бы огромное количество ракет подводного базирования и, кроме того, для достижения возможно большей внезапности в постановке завесы — выдвижение подводных ракетоносцев в зоны, непосредственно прилегающие к советским территориальным водам. Но выполнение обоих этих условий, особенно передислокации подводных стратегических сил, само по себе могло бы послужить сигналом предупреждения о готовящемся нападении и повлечь со стороны СССР дополнительные меры предосторожности по сохранению своего потенциала ответного удара.
В дальнейшем к этим соображениям, подрывавшим идею «тактики прикола», прибавились и другие. Существенное повышение дальности действия, точности наведения на цель и взрывной мощи боеголовок новых систем стратегического наступательного оружия подводного базирования сделало нежелательным их использование для решения относительно второстепенных задач, а совершенствование советских противолодочных средств обнаружения и слежения — фактически невозможным скрытое выдвижение современных огромных ракетоносцев на передовые рубежи. Наконец, запуск любой баллистической ракеты, даже при относительно небольших удалениях от намеченной цели, едва ли может реально претендовать на достижение фактора внезапности. И уж тем более, если речь идет о массовом запуске таких ракет.
Стремление решить все эти противоречивые трудности и было одним из основных, тщательно замалчиваемых теперь Пентагоном импульсов, которые и положили начало обширной программе США по созданию и развертыванию еще одной системы стратегического оружия—так называемых крылатых ракет всех видов базирования.
Задачи и меры